А как понесли горячее с новой силушкой зазвучали песни, в которых величали молодых Солнцем и Месяцем, сравнивали с голубем и голубкой, желали долгих счастливых лет и многих детишек. Вокруг стола игрища начались, всякие девичьи забавы, кто-то шустрый уже успел и башмачок и Леды с ноги стянуть, пришлось Князю и его выкупать. Пиво и меда реками лились, только вот молодым едва позволили пригубить хмельного. А уж советов сколько было по части будущей ночи… Леда только глаза опускала, но как же смеялась в душе. Дружки сперва робели Грозного Князя, а ну как осерчает за баловство, ан нет, тоже улыбку прятал, смотрел весело. Под столом невесту за руку держал, время от времени бережно пожимал холодные пальцы, а потом и вовсе шепнул на ушко: — Измерзлась вся без меня, теперь сам буду греть ночами, может, нам и одеялко не занадобится…

Сердце бешено колотилось от этих слов, сладко стонало тело: «Неужто близок час и останемся мы одни на широком ложе…» И мысли сбивались: «Ой, мамочки… Скорее бы уже все ушли… не хочу, не буду, страшно-то как… уж, скорей бы, скорей… скорей».

За такими думками и сама не поняла, как велели из-за стола подняться, и снова обожгло лицо дыхание Змея.

— Моя!

И плач и смех, и счастливые глаза Радуни и хитроватый прищур Михея… Смутно догадалась, что самое главное уже совершилась. Стала женой Князя. А далее все как в теплой пелене, как сквозь сон — повели молодых в особые покои и оставили, наконец, одних. Только Арлета задержалась и на то своя причина была.

Глава 23. Рядом быть

Они стояли друг напротив друга, и Леда не могла глаз отвести от его напряженного лица. Со сдержанной улыбкой Арлета двигалась вокруг девушки, распуская ее длинные каштановые волосы из мудреной прически. Годар расстегнул пояс и, не торопясь, стягивал через голову нарядную свадебную рубашку. Девушка опустила взор к полу.

Наконнец, Арлета наклонилась и, ухватив подол длинного платья Леды вместе с исподней рубахой, потянула вверх. Чтобы ей помочь, девушка подняла руки, чувствуя, как прохладная тяжелая ткань скользит по обнаженному телу.

Стоя перед ней и, тем самым прикрывая Леду от взоров брата, Арлета расправила по плечам и груди волосы девушки, прикоснулась кончиками пальцев к медальону.

— Не трясись уж ты так-то, все ж хорошо будет… Я-то знаю…

После слов этих, сказанных даже чуток снисходительно, женщина отошла в сторону, чтобы забрать со стола сверток. Кусая губы, Леда прижала руки к груди, в то же время ясно понимая, что не спрячется от тяжелого взгляда Змея, но Годар, казалось, смотрел только на ее лицо.

Вот и Арлета вернулась, расправляя в руках тонкую белую сорочку.

— «Это уж точно лишнее…», — грустно подумала Леда, — зачем долгие церемонии…»

Арлета бережно разгладила на груди девушки легкую ткань, богато украшенную причудливой красной вышивкой.

— Такая красивая… может быть, просто снимешь, а я ее сохраню…, - чуть дрогнувшим голосом женщина внезапно обратилась к брату.

А Леда невольно опустила голову к груди — рубашка и впрямь на диво была хороша, по всему вороту был пропущен красный шнурок, концы которого свисали почти до пояса.

— Пора тебе уже…, - холодно сказал Годар сестре и Змеица, поклонившись, направилась к двери. Леда почти с тоской посмотрела ей вслед.

Оказавшись снова одетой перед супругом, на мгновение, девушка почувствовала себя уверенней, но длилось это чувство недолго. Годар взял ее за руку и отвел к широкой постели, сам сел на край и обратился к застывшей перед собой молодой жене.

— Помоги мне разуться!

Леда приподняла длинный подол и, скомкав его в коленях, опустилась перед ложем. «Это я помню, такой старый ритуал… Что же Арлета мне толком ничего не объяснила, вдруг надо еще какие-то слова сказать…»

Когда сапоги Годара оказались рядом с кроватью, девушка снова поднялась, нерешительно поглядывая на супруга. «Что еще мне прикажешь… Суженый мой… все исполню…»

— Садись.

Теперь уже он сам снял обувку с девушки, аккуратно составив ее башмачки рядом с постелью. А потом помог стянуть и вязаные длинные носочки.

— Так ведь и знал, что мерзнешь… ножки-то ледяные.

Девушка сама была не своя, разве же так бывает, вот Он на коленях перед ней стоит, сам почти что раздет, греет ее ступни своим горячим дыханием. Пальчики целует, даже будто прикусывает… Да что же это, зачем так… ай, сердечко сейчас совсем выскочит из груди…

— Вот немножечко и согрелась… Встань-ка еще.

Девушка послушно поднялась, Годар тоже выпрямился перед ней, и вдруг одним уверенным движением, ухватив обеими руками за ворот, разорвал рубашку Леды до пояса.

— Ай…. Зачем…

Девушка ахнула, невольно прикрываясь руками. «А уж к чему бы… глупости какие, даже смешно… как будто ничего не ведаю о том…»

Годар усмехнулся уголками губ, глаза оставались холодными и почти злыми почему-то.

— Так нужно было. Ты ведь не девица уже, хоть какую-то преграду я преодолеть должен. Теперь ты и вправду моя вся, и я могу тебя взять.

Странно все как-то, словно строгим стал враз, суровым… чужим. Прямо как в первые дни. Леда покорно опустила голову, враз перехватило дыхание:

— «Надеюсь, по-вашим обычаям древним не придется мне еще как-нибудь кровь пускать, раз уж я такая сейчас…»

Словно почувствовав ее тревогу, Годар снова усмехнулся, и взгляд его смягчился вдруг. Молча спустил с дрожащих плеч девушки остатки одежды и властно привлек к себе молодое трепещущее тело. Грудь к груди, живот к животу… Ближе почти не бывает…

Но это прикосновение сразу же успокоило Леду, вновь ощутила она приятное волнение от Его близости. Девушка освободила руку, прижатую к груди, и робко провела по плечу Годара, словно повторяя пальчиками замысловатую вязь рисунка.

— Ты же всегда хотела «его» как следует разглядеть… может, еще огня зажечь?

— Нет…, - быстро ответила Леда, немного смутившись, — мне и так все видно. Это… это очень красиво… Ты красивый… Годар… Я говорила уже прежде.

— Вот как… что-то я подзабыл, еще слушать хочу твои речи сладкие… так, говоришь, красив… И когда только поняла?

— Может быть… может, еще с нашей первой встречи, там в лесу у воды колдовской. Мне тогда показалось, что ты какое-то Лесное Божество или Водяной, в омут меня утащишь. А, оказалось, ты умеешь летать!

Невольно задержав дыхание, Леда медленно провела рукой по спине мужчины, от плеча к пояснице. Годар тут же повторил ее движение, уже по изгибам тела девушки и замер, накрыв ладонью округлости ниже ее талии.

Леда почувствовала, как напряженная плоть мужчины упирается в ее тело, ожидая освобождения от холщовых штанов. Годар вздохнул, сбрасывая с бедер Суженой разорванную им же рубашку. Едва сдерживая легкую дрожь, Леда прильнула губами к гладкой груди супруга, как раз в том месте, где четко был прорисован бесстрастный взгляд Крылатого Чудища.

Но Годар не позволил девушке продолжать, он подхватил ее под колени и бережно положил на постель. Обнаженной спиной Леда сейчас же почувствовала шероховатую поверхность льняной простыни, что так же, как и рубашка была испещрена причудливой вышивкой ярко-красного цвета.

Прикосновение к неровной текстуре полотна лишь усиливали возбуждение. Теперь Леда уже более уверенно отвечала на все более страстные и нетерпеливые ласки мужа. Сначала он завладел ее ртом, их поцелуи длились бесконечно долго, то глубокие и влажные, то легкие, почти целомудренные прикосновения… Тела супругов переплелись, руки их жадно скользили по коже — нежной и гладкой у Леды и более грубой, с чередой мелких и длинных шрамов Годара. Руки изучали, ласкали, наслаждались и дарили радость…